Читать книгу "Фактор умолчания  - Александр Плетнёв"

Основная проблема виделась в само́й реализации задуманного.

Просто встретиться с «туполевыми» для ординарного сопровождения и воинственной демонстрации противнику «не суйтесь, а не то…» штабистов и главкома явно не устраивало.

Американцы действительно могли отказаться от атаки или же совсем по-иезуитски водить хороводы вокруг да около, вынуждая «миги» реагировать, сжигая горючку.

Результатом будет гарантированная потеря советских истребителей «своим ходом».

Но главное, по мнению действующих летчиков, «страдала» неустойчивостью вся организации боя в заведомо неоднозначных условиях при превосходстве противника в средствах обнаружения, как и вообще в бо́льшем радиусе действия их боевых систем! (Штаб предполагал, что на перехват будут брошены F-14 с характеристиками РЛС, в разы превосходящими бортовые станции советских самолетов.)

В обсуждение боевой задачи втянулся весь летающий (и не летающий) личный состав истребительного полка. И вопросы: «Что, черт возьми, происходит? С какого перепугу американцы будут непременно преследовать и атаковать “туполевы”? Откуда вообще такая уверенная установка? У нас война?», выскакивали и проскальзывали закономерно и не раз.

Ответов толком не давали.

Что-то виновато мычал командир (нормальный мужик, напрочь повязанный подписками «секретчиков»), ссылаясь на директиву из штаба ТОФ.

Пыжился «долгом советских воинов» замполит.

Маячил молчаливой тенью особист.

На виду лежала телеграмма за личным распоряжением главкома Горшкова.

И понимай, как знаешь.

Приказ.

Впрочем, обособившись, прорабатывая всяческие варианты контакта с американскими палубными перехватчиками, «рисовали» их пока чисто умозрительно.

– На больших удалениях преимущество, вне сомнений, остается за противником, – выводили тактические схемы оптимисты, – можем попробовать «сыграть» против тяжелых машин в ближнем бою, сумев выйти на рабочую дистанцию ракет средней и малой дальности.

– Ну да, – кривились трезвые скептики, – подойди к нему на эту, мать ее, дистанцию.

– А может, хрень это всё? – влезали извечные, и тем и другим, «диссиденты». – Ну, пободались над 17-й ОпЭск, порезвились с «хорнетами». Ну, сбросили в воду «интрудер». Может, они и захотят отыграться на дальних Ту-РЦ… слышали же, одного обстреляли в крайний раз. А нам что – нарисуемся вовремя и прикроем их на отходе, погрозив пальчиком.

В непременную драку никто не верил. Хотя… вернувшиеся с последней БС над 17-й эскадрой экипажи Ту-16 и Ту-95 странно помалкивали, еще на взлетке заинструктированные особым отделом. Потому с расспросами к ним особо не совались. Да и не очень-то «свистки»-истребители контачили с экипажами «тяжелых»… даже питаясь порознь[192]. Эдакий дурацкий гонор.

– Говорю вам, – не унимался одни из непримиримых, – фигня это всё. Тот, кто стряпал эти штабные план-кроки, возможно, и хороший теоретик, и даже может сам летал. Но летал давно. Шито белыми нитками. Погорите ни за грош!

– Всё, – хлопнул по столу Беленин, – разумеется, все зависит от согласованности, связи и американских сюрпризов, но другого мы сами ничего выдумать не смогли. А потому пойдем по этим шитым белыми нитками наметкам.

Взглянул на часы, времени уже не оставалась – только на гальюн (успел у морячков перенять), облачаться в полетные костюмы, шлем под мышку – и вперед… на предстартовую.

* * *

И вроде бы все по возможности учтено: нарисованы схемы, согласованы частоты связи с «гражданскими» и «туполевыми», проверены и опробованы по нескольку раз средства спасения на воде, но…

Один черт, карабкаясь по стремянке в кабину истребителя, увесисто облепленного ракетами и ПТБ, Паша Беленин чувствовал внутри нечто такое… ну, будто тот камикадзе, что повязав на голову белую повязку «хатимаки», переступал незримую черту невозврата.

Искупаться в теплом море до подхода спасательного судна на радиомаяк не страшно, но акулы…

* * *

Режим экономии «включили» еще на разбеге, мягко, без форсажей оторвав машины от взлетной полосы.

Под крылом раскинулась темная синева моря, курс практически на «чистый» восток, плавно набирая потолок – поближе к небу на 12 тысяч.

Крейсерская скорость 800 км/ч… с расправленными крыльями. Все из-за топливных баков-пилонов, что неповоротной сцепкой подвешиваются под раздвижными частями плоскостей только в одном блокируемом положении стреловидности – 16 градусов.

Шли в полном радиомолчании, в плотном строю «уступа», чтоб не терять визуального контакта. «Головным» – командир группы.

Курс держали по компасной «ниточке», взгляд – привычно на приборы, но теперь с понятно-особой манией на показания расходомера топлива, отсчитывая, прикидывая в уме километры, слушая эфир, ловя контрольные сигналы базовой станции в Камрани… ожидая выхода на ультракоротких частотах радистов «тушек».

* * *

В обоих штабах (в самой Камрани и Владивостоке) не исключали, что Ту-95РЦ могли перехватить сразу, с ходу, безоговорочно по факту агрессии… тот же непосредственный воздушный патруль американского ордера. Но и резонно аргументировали обратное – им будет не до того… будут отражать ракетную атаку.

До сих пор все шло в запланированном режиме: сейнер (под польским флагом) передал сообщение, засвидетельствовав старт ракет. И даже зафиксировал какие-то появившиеся на горизонте дымы (в штабах с надеждой переглянулись – куда-то попали?).

Сумел подтвердить уход Ту-95.

Ну, а затем послал в эфир сигнал «Барракуда» (это уже позже)[193].

А пока «туполевы» скинули обстоятельное РДО (радиограмму) шифром на базу, что «покинули район патрулирования… возвращаются», мол, все благополучно, преследования не наблюдают, но все еще чувствуют на себе далекое «дыхание» РЛС «Хокая».

Естественно, дали свой точный курс «на привязку», скорость и эшелон.

* * *

Как раз когда пришли сообщения о совершенном ракетном ударе по АУГ, но еще неизвестны были результаты…

Когда вступала в стадию раскрутки операция вокруг Ту-95РЦ, и истребители успели уйти от Камрани на 400 километров…

А главком ВМФ Горшков, не скрывая взвинченных нервов и напряжения, запивал из стакана какую-то таблетку (вряд ли валидол… его вроде бы просто «под язык»)…